безмятежного детства, свободу ребенка от  ответственности.  Мы  вырастаем  и
теряем их. Чтобы вернуть эту свободу, надо выкрасть мячик из-под материнской
подушки.
-- Но если в обществе нет женщин, то не может быть матери, -- подхватил
я. -- Вот и пришлось переиначить миф.
Стинго кивнул и морщась дотронулся до повязки на голове.
-- Получился  сущий бред. В их начальном варианте мать не желает, чтобы
мальчик вырос. В ее глазах он всегда остается ребенком, во всем зависящим от
нее. Независимость надо украсть у матери -- вот что такое  золотистый  мячик
под подушкой.
-- Ну и дребедень!
-- Не  скажи, не скажи. Никакой социум не обходится без мифологии, с ее
помощью он объясняет и оправдывает свое существование.  Искази  мифы,  и  ты
изуродуешь социум.
-- Как это сделали рыжий мордоворот и его банда?
-- Вот  именно.  Но мы столкнулись не просто с искажением мифа, а кое с
чем гораздо более опасным. Я  подозревал,  что  в  Веритории  подмешивают  в
воздух  наркогаз,  и,  как  оказалось,  не  ошибся.  У  вас  с  Флойдом были
остекленевшие глаза, вы вели себя как загипнотизированные. Выходит,  нас  не
просто  потчевали  очередной  байкой  о  притягательности  звериного начала,
сокрытого в душе любого мужчины. Все это заталкивалось  в  глубь  разума,  в
подсознание.  Типичная  промывка  мозгов, психокодирование в жесткой принуди
тельной форме. Это невероятно вредно для рассудка, и мне пришлось вмешаться.
-- Рискуя собственной жизнью?
-- Возможно. Но разве на моем месте ты не поступил бы точно так же?
Я не сказал "нет". А правда, как бы я поступил? Мрачновато улыбаясь,  я
произнес:
-- По крайней мере, можно еще раз выразить тебе признательность?
-- Ради  Бога,  но давай наконец займемся делом. Пока не пришли Флойд и
Мадонетта, сообщу тебе кое-что важное.  Я  освободил  капитана  Тремэрна  от
командования  операцией  и  взялся  за  дело  сам.  У  меня  гораздо  больше
возможностей накрутить кому надо  хвост  и  добиться,  чтобы  ты  немедленно
получил  антидот.  Собственно,  это мой первый приказ, и уж поверь, он будет
выполнен.
-- Так ты, выходит, знал  про  яд?  Скажу  тебе  честно:  мне  пришлось
здорово подергаться. Спасибо...
-- Не  спеши благодарить. Мне нужно обещание, что ты не бросишь работу,
когда получишь противоядие.
-- О чем разговор! Я же согласился помочь, взял  деньги  --  какие  еще
нужны гарантии? Яд -- бредовая идея какого-то бюрократа-перестраховщика.
-- Я  знал, что ты так скажешь. Знал, что ты из тех, кто трудится не за
страх, а за совесть.
Почему мне стало не по себе от его слов? Передо мной сидел все  тот  же
добряк  Стинго  --  неужели в нем проснулись адмиральские замашки? Солдат --
всегда солдат... Нет, зря я о нем так плохо думаю. Однако не стоит забывать:
яд все еще внутри.
Я ответил Стинго зеркальным отражением его широкой улыбки, хотя страх и
тревога все еще царапали и покусывали душу. "Найди эту проклятую  хреновину,
Джим. Иначе не будет тебе покоя", -- твердили они.
Я смеялся и улыбался. Превозмогая себя. ..далее