головы, а четвертый зажимал окровавленный нос. Они явно не предвидели такого
поворота событий. А вот я -- предвидел.
Я припустил со всех ног той же дорогой, которой меня привели, проскочил
в незапертую дверь и лязгнул ею, отгородясь от  хриплых  и  злобных  воплей.
Дверь  сразу  задергалась  под глухими ударами здоровенных туш, а меня сзади
обхватили неласковые ручищи, и грянул победоносный рев:
-- Попался!
Разве этого олуха не предупредили, что у меня черный пояс?  Что  ж,  он
это выяснил -- не самым приятным образом. И вот, прикрыв глазки, он сопит на
полу,  а  я  снимаю  с  него  оружие  и  мундир.  Он не протестовал, но и не
поблагодарил, когда я накинул арестантскую дерюгу  на  его  бледные  телеса,
прикрыв от чужих любопытных глаз черное кружевное белье. Не стану врать, что
его  шмотки  пришлись мне впору -- фуражка, к примеру, съезжала на глаза, --
но в таких обстоятельствах разве кривят нос?
В этом отрезке коридора было три двери. Одна, только что запертая мною,
ходила ходуном под натиском разъяренных конвоиров. Через вторую меня  тащили
в  камеру, поэтому не требовалось особого ума, чтобы воспользоваться ключами
бесчувственного охранника и отпереть  третью,  ведущую,  как  выяснилось,  в
кладовую,  где сумрачные стеллажи с незнакомыми вещами тянулись вглубь и там
пропадали. Все это  выглядело  не  слишком  многообещающе,  но  выбирать  не
приходилось.  Я  подскочил  к входной двери, распахнул ее настежь и нырнул в
кладовку.  Когда  я  запирался  изнутри,  раздался  невероятный
грохот
и
душераздирающие  вопли -- штурмовой отряд в конце концов одолел преграду. Не
стоило надеяться, что они будут долго стоять, разинув рты  от  изумления.  Я
побежал  мимо  стеллажей.  Укрыться  среди них? Наверняка кладовую тщательно
обыщут.
Ага! В конце прохода -- дверь! И запирается,  слава  Богу,  изнутри.  Я
приоткрыл ее, заглянул в соседнюю комнату. Никого! Можно идти.
Я вышел из кладовой... и застыл как вкопанный.
Распластавшиеся по стенам охранники дружно вскинули оружие.
-- Расстрелять! -- скомандовал полковник Неуредан.
-- Я  безоружен!  --  Трофейный  пистолет  брякнулся  на  пол,  а  руки
взметнулись над головой.
Пальцы охранников дрожали на спусковых крючках. Неужели конец?
-- Отставить! Он нужен мне живым! Правда, очень ненадолго.
От нечего делать я поднял глаза к потолку и  сразу  обнаружил  "жучка".
Наверняка  его "братцы" есть и в кладовке, и в коридоре... Все время за мной
следили. Я не шевелился, даже не дышал, пока пальцы на спусковых крючках  не
расслабились.
Хорошая попытка, Джим!
Полковник заскрежетал зубами и наставил на меня указующий перст.
-- Взять!
Переодеть!  Сковать!  Увести!  Все  это  было  исполнено  с
безжалостной быстротой. Меня  раздели  под  прицелом,  отволокли  обратно  в
камеру,  швырнули  на  пол,  а на голову напялили арестантскую робу. Лязгнул
засов, и я остался один-одинешенек.
-- Джим, взбодрись! Это не первая твоя переделка! Бывало и  похуже!  --
прочирикал я и тут же рыкнул: -- Когда? ..далее