- Правильно! - согласилась Клава. - Одеколон "Ландыш" - пятьдесят семь копеек, 
два пузырька календулы - сорок... Девяносто семь копеек!...

Минут через десять Витька Малых и Семен Баландин осторожно подошли к дому 
бывшего директора шпалозавода. Крупное здание опоясывала мрачная темнота, на 
уличной стороне дома окна были крест-накрест заколочены досками, в палисаднике 
не осталось ни одного живого кустика - все высохли. Болтались под скатом крыши 
два провода, так как у Семена Баландина отрезали домашний телефон, а забора 
вокруг дома не было, надворных построек тоже - их бывший директор сжег в зимней 
жадной печке.

Дверь дома была не заперта; из сеней они попали в длинный, широкий коридор - со 
скрипучими полами, пылью, запустением, запахом тлена и гниющих овощей. Потом 
пыльная лампочка без абажура осветила грязную, захламленную комнату - одну из 
четырех; серый, в жирных пятнах матрац без простыни, щелястый пол, стол без 
скатерти, на котором стояли бутылочки из-под одеколона и настоек календулы, 
аралии и стланика; здесь же стояла глубокая тарелка с отломанным краем и 
закопченный чайник без ручки.

- Вот и доехали! - весело сказал Витька Малых. - Пузыречки мы поставим вот сюда, 
ботиночки надо сразу снять, пиджачок тоже, а носочки... Их надо простирнуть, Семен 
Васильевич... Давайте я их Анке отнесу.

Приговаривая и улыбаясь, Витька уложил Баландина на грязный матрац, не получив 
согласия насчет грязных носков, завернул их все-таки в газету и заторопился 
домой.

- Спокойной ночи, Семен Васильевич, бывайте премного здоровехоньки!

Выключив свет, Витька Малых на цыпочках вышел из дома Семена Баландина и быстро-
быстро помчался по деревянному тротуару - спешил очень к своей молодой жене 
Анке, давно дожидающейся его возвращения. Витька бежал так быстро, что луна тоже 
не удержалась - побежала вслед за ним, подпрыгивая именно тогда, когда 
подпрыгивал Витька, исчезая в тот миг, когда он проваливался в ямины неровной 
дороги.
12
Жена Анка еще не спала, а, наоборот, сидела на крылечке казенного дома,  далее