- В клуб! - скомандовал оживший Ванечка. - Скорей бежим в клуб...

Возле буфетного окошечка стояли трое мужчин в брезентовых спецовках и пожилая 
женщина с кожаной сумкой; она уже укладывала в сумку каменные пирожки, а мужчины 
- рабочие рейда - ожидали очереди.

Ванечка Юдин с торопливой злобностью влетел на крыльцо, остановившись, зачем-то 
попятился назад, словно ему был нужен разбег. После этого Ванечка сделал 
обратное движение, то есть подался на полшага вперед, стиснув зубы, поочередно 
оглядел троих рабочих... Из клуба доносился вальс "Амурские волны", доски крыльца 
мерно подрагивали, ярко светилось окно буфета, похожее на окно квадратного 
прожектора.

- Дайте двадцать три копейки! - съеживаясь, крикнул Ванечка Юдин. - Дайте 
двадцать три копейки!

Маленький, хилый, израненный человек сейчас был страшен. Сквозь щелочки опухших 
век светились злобные глаза, налился кровью шрам возле уха, тело трепетало, 
извивалось, зубы - мелкие и острые - были оскалены, а туловище так наклонено 
вперед, словно Ванечка был готов с урчанием и визгом впиться в ногу ближайшего 
мужчины.

- Дайте двадцать три копейки! - дрожа, повторил Ванечка. - Дайте, дайте!

В молчании получив деньги, Ванечка купил черную бутылку плодово-ягодного вина и 
медленно сошел с крыльца, прижимая бутылку и стакан к несуществующему животу. Он 
двигался боком, оглядываясь, как двигался бы крохотный, но отважный зверек, не 
только избежавший смертельной опасности, но и уносящий в нору кусок шкуры врага. 
Дрожащий Ванечка спустился с крыльца, продолжая двигаться боком, завернул за 
угол клуба, чтобы оказаться в тени, в одиночестве, в радостном безлюдье.

- Идите за мной! Не стойте, идите!

Продолжая мелко дрожать, Ванечка сорвал зубами с горлышка металлическую пробку, 
наклонив бутылку правой рукой к стакану, стоя начал наливать. Он тяжело дышал, 
по лбу стекала толстая и прямая струйка пота. Налив полный стакан, Ванечка снова 
бережно и хищно прижал бутылку к пустоте желудка, ощерившись, хрипло крикнул: далее