пароходу сгружамся - мать честна! Тут тебе духовой оркестр, тут тебе плакат 
Привет стахановцам!.... Тут тебе прям на берегу барышня сидит и командировочну 
деньгу дает. Я, к примеру, на стары деньги триста восемьдесят получил - рупь к 
рублю! Теперь надо за город объяснить... Дома, конешно, пребольшущи, транвай по 
рельсу бежит, названиват, в магазинах - коверкот! А в гостинице - абажур... Сам 
он, значится, круглый, розовый или зеленый, внутре проволока, кругом кисть! В 
самой гостинице три этажа, а на первом этаже - ресторан с музыкой. Даешь мужику, 
который меж столами бегат, двадцатку, говоришь: "Катюшу!" - получать "Катюшу"! 
Ну, тут, вам правду сказать, мы и начали при командировочных деньгах куражиться, 
разгул душе давать!... Скажем, я за "Катюшу" двадцатку выброшу, Петра Анисимов, 
Кешка Мурзин, Аникита Трифонов, Степша Волков обратно же выбросят... Ну, вот тут 
ребята из Тогура, где церковь, претензию к нам имеют... Один, скажем, подходит, 
губу набок свертыват и так говорит: "Вы бы, - говорит, - чила-юльские, себе 
отдых дали, совесть поимели, как и, окромя вас, есть народ. Мы, говорит, всего 
три раза "Каким ты был, таким ты и остался..." сполнили, а вы, говорит, "Катюшей" 
по второму кругу идете... Как так? Может, вы, - спрашиват, - по тридцатке мужику 
бросаете?" Я ему и говорю: "Да нет, Марк, двадцатку!" Ну, тут Степша Волков 
возьми да и захохочи. Все сразу к нему: "Что? Как? Почему?" А он и говорит: "Да 
вот энтот, что на длинной трубе играт, - это мой свояк! Я ведь на городской 
теперь женат!" - "Как на городской, когда ты это успел, Степша, ну-к расскажи!" 
Тут все тогурские - человек пять - к нам за стол валят... Да!... Вот, значится, 
тогурские к нам за стол валом валят, и мы решенье принимам такое, чтобы "Катюшу" 
вперемежку с "Каким ты был, таким ты и остался" сполнять. Ну, конечно, Степшу 
слушам, а он ничего, он молчит, а потом и скажи: "Хватит в этим ресторане пить. 
Айдате, - говорит, - в другой - в сам ресторан "Север". Ладно! Переходим в 
ресторан "Север", садимся за самы лучши столы, водку заказывам, начинам пить без 
торопливости, и опять то "Катюшу", то "Каким ты был, таким ты и остался" 
нажваривам... Ну, все хорошо было бы, если бы не Марк Колотовкин. Этот, как 
захмелился пошибче, так сразу взял моду кричать: "Мы кетски, мы тогурски, мы 
лучшее всех!" Он, конечно, мужик фронтовой, грудь у него вся в орденах, но к нам 
мильционер раз подходит, два подходит, а на третий раз говорит: "Так и в 
отделенье можно угодить, граждане! Пообстереглися бы!" А Марку это одна сласть! 
Кого, - говорит, - в отделенье? Меня? Ах ты, кила милицейская, ах ты, тылова  крыса! - "Кто кила милицейская? Младший лейтенант милиции? При сполнении  служебных обязанностев? Да за это ведь срок!" Ну и берут нас всех, голубчиков, 
за грудки, из "Северу"-ресторану выводят на простор и ладят вести подальше, а 
Марк просто надрывается: "Ах гады, ах предатели, ах тыловы крысы!" Он так до тех 
пор вопит, пока нас всех, миленочков, в большой автобус не содют и не везут в 
обтрезвитель. Едем, значится, мы, а Аникита Трифонов мне шепчет: "Прячь деньгу в 
сапог!" Конечно, я, сразу разумшись, остатние двести семьдесят рублей заместо  далее