наблюдений место.

Ванечка Юдин продолжал наливаться злобой. Вот он ненавидяще поглядел на 
футболистов, вот злобным зверьком ощерился на волейбольного судью, вот хищно 
наклонился вперед, как бы собираясь прыгнуть на ближнего к нему парня, а 
пальцами сделал такое движение, словно выпускал когти. Потом Ванечка сорвался с 
места, подбежал к волейболисту, подающему мяч, схватил его за руку.

- Ты откуда подаешь, гадость?! - визгливо закричал Ванечка. - Было же говорено, 
что надоть отходить два метра от черты! А ты чего делашь, кила бычачья?! Ты чего 
делашь?... А это кто играт? Это кто играт, я вас спрашиваю?!

Всплеснув руками и тут же забыв о подающем, Ванечка, шатаясь, подошел к высокому 
белоголовому парню, издевательски улыбаясь, начал поигрывать отставленной в 
сторону ногой.

- А тебе кто позволил выйтить на площадку? - тихо спросил Ванечка и 
начальственно-важно огляделся по сторонам. - Я рази тебя не дисви... Я рази тебя 
не дискви... Я рази тебя не прогнал с площадки? - выпучив глаза, заорал Ванечка. - 
Я рази не запретил тебе, гадость, ходить на площадку, как ты спортил 
волейбольный мяч?! А ну, подь ко мне! Второй раз повторяю: подь ко мне... Да не 
ты, не ты! А вот ты, Сметанин, подь ко мне...

Ванечка Юдин еще раз начальственно и насупленно посмотрел по сторонам, 
саркастически улыбнувшись, неторопливо вынул из кармана грязный блокнот и 
огрызок карандаша.

- Такие будут распоряжения, Сметанин! - сквозь зубы процедил Ванечка. - Во-
первых, ты, Сметанин, с капитанов свольняшься, во-вторых, вон тот Неганов, 
который мяч спортил, от игры отстранятся на полгода, в-третьих, сымай сетку... 
Седни игры не будет! Лишаю вас игры, как вы не сполняете вышестоящие приказы 
спортивного руководства... Давай, давай, сымай сетку!... Кроме того, ты завтра 
подойди ко мне, Сметанин... Подойди ко мне утречком - я с тобой по отдельности 
разберусь.

Поигрывающий отставленной ногой, жесткогубый, с выкаченными глазами, Ванечка 
Юдин сейчас не был смешон. В глазах Ванечки блестели все фронтовые ордена и 
медали, выглядывала из них вся его послевоенная мелконачальственная жизнь,  далее