- Двенадцать копеек... - напевно проговорил Ванечка. - Лиха беда начало!

Теперь, когда главное дело было закончено, четверо приятелей молча погрузились в 
собственные переживания. Отделившись друг от друга, уже ничем не спаянные, они 
внимательно прислушивались и приглядывались к самим себе... Первым, конечно, начал 
заметно пьянеть Семен Баландин - настоящий алкоголик, пропитая душа. Минут через 
пять-семь после того, как был им выпит почти полный стакан водки, Семен мягко 
выпрямился, встряхнувшись, с таким видом поглядел на реку и небо, деревья и 
землю, словно только теперь обнаружил их присутствие. Одновременно с этим он 
обирающимися движениями пальцев стряхивал с одежды пыль, хвоинки, комочки земли. 
Опухшее лицо Баландина понемногу теряло блеск.

- Прекрасная погода! - окрепшим голосом произнес он. - Видимо, и на будущее 
прогнозы благоприятны...

Остальные приятели водку переживали тоже каждый по-своему. Витька Малых от 
восьмидесяти граммов еще немножко ускорился в движениях и любопытстве к миру; 
Ванечка Юдин сделался еще более озабоченным и хлопотливым: считающе прищуривал 
левый глаз, безостановочно потирал руку об руку, собирал на лбу думающие 
морщины; у Устина Шемяки зло дергались огромные негритянские губы, опасно алела 
девичья кожа лица.

- Молчал бы про погоду-то! - презрительно сказал Устин Баландину. - Что ты, 
пьянюга, можешь в погоде понимать, когда всю жизнь в начальниках обретался? Вот 
уж кого из всех силов терпеть не терплю, кто сам начальник, а погоду ему 
подавай...

- Молчи, дура! - немедленно ответил Ванечка Юдин. - Чего ты можешь в начальстве 
понимать, ежели сам никогда в руководстве не ходил? Вот за что тебя не уважаю, 
так за то, что говоришь, а сам не знаешь, про что говоришь!

Как и Устин Шемяка, хлопотливо-заботливый Ванечка Юдин говорил на диалекте 
жителей среднего течения Оби, все еще употреблял старинные слова; он никогда в 
мирное время не выезжал из Чила-Юл, кончил в школе всего пять классов, за всю 
жизнь прочел три книги - роман В. Шишкова "Угрюм-река", "Иван Иванович" А. 
Коптяевой и "Повесть о настоящем человеке" Б. Полевого, - а газеты читал только 
в годы войны. Лицо у Ванечки было типично обское - чуточку узкоглазое,  далее