-- Подберетесь в темноте? Скрутите вооруженного охранника?
-- Послушай, где я, по-твоему, обзавелся этими зенками? На  оперативной
работе. Сказать по правде, люблю вспомнить молодость.
Оставалось  только  согласиться.  Час  от часу капитан нравился мне все
больше. С таким союзником можно горы своротить. Во  всяком  случае,  сберечь
немало  времени  --  если  он  и  вправду такой орел, каким себя выставляет.
Кое-какие сомнения имелись, но я держал их при себе. Как ни крути,  это  был
седой  инвалид,  столоначальник  в  погонах,  у  которого  давно  истек срок
годности.
Я лишний раз убедился, что  не  всегда  качество  товара  соответствует
упаковке.
Посадив катер, Тремэрн выскочил и исчез в темноте. Не прошло и тридцати
секунд, как я услышал тихий зов:
-- Готово. Можно включить свет.
Я  зажег фонарик и в кромешном мраке под почти беззвездным небом увидел
двух человек, стоящих вплотную друг к другу. У пастуха были выпучены глаза и
разинут рот, но рука, сжавшая его шею в железном захвате,  не  давала  крику
вырваться. Я покачал фонарем под носом у кочевника.
-- Внемли  мне, горе-пастух! Рука, сжимающая твое горло, может запросто
убить тебя. Потом мы умыкнем стадо и до конца дней  своих  будем  лакомиться
шашлыками  из  баракозлятины.  Но я готов пощадить тебя. Сейчас нукер уберет
руку с твоей грязной шеи, и ты не закричишь,  если  не  хочешь  умереть.  Ты
будешь тихо отвечать на вопросы.
Он заперхал, потом застонал.
-- О,  демоны ночи! Отпустите меня, не убивайте, скажите, что вы хотите
услышать, а потом убирайтесь в нечестивые глубины, из коих сбежали!
Я протянул руку, схватил его за нос и с силой крутанул.
-- Заткнись.  Открой  глаза.  Посмотри  на  фотографию.
Отвечай.
Ты
когда-нибудь видел эту вещь?
Я  поднес  снимок  к его лицу, посветил. Тремэрн чуть напряг мускулы, и
"язык" простонал:
-- Нет... ни разу... не помню...
Он забулькал, потерял сознание и рухнул наземь.
-- Интересно, эти баракозьи пастухи  когда-нибудь  моются?  --  спросил
Тремэрн.
-- Только в високосные годы. Летим дальше.
Мы
довольно  быстро  отработали  процедуру.  Тремэрн  сажал  катер  и
десантировался первым. Обычно к тому времени, как я выбирался из кабины, все
уже было готово.
В ту ночь немало испуганных  пастухов  уснуло  крепким  сном,  взглянув
предварительно  на  фотографию  находки.  Я дремал между высадками, сотрясая
катер  храпом  и  тяжкими  вздохами.  Капитан  не  знал  усталости  и  после
одиннадцатого  допроса  выглядел совершенно свежим. А мне казалось, что этой
ночи не будет конца.
Устрашая тринадцатого кочевника, я едва не упал в  обморок.  Тринадцать
-- несчастливое  число,  но  мы его преодолели и отправились дальше. И снова
пара вытаращенных глаз воззрилась на нас по-над клином нечесаной бороды. ..далее