-- Не пора, потому что я  и  сам  не  знаю.  Я  голосовал  против  этой
операции,
поэтому  меня  отстранили  от  разработки.  Вам  все  растолкует
профессор фон Дайвер.
-- А как насчет яда?
-- На двадцать девятый день с вами свяжутся. -- Он встал  и  подошел  к
двери. -- Я бы пожелал вам удачи, но это противоречит моим убеждениям.
Такому  уходу  со  сцены  позавидовал  бы  сам Понтий Пилат. Как только
адвокат исчез, в кабинете возник  престарелый  субъект  с  белой  бородой  и
моноклем.
-- Профессор фон Дайвер, я полагаю?
-- Совершенно  правильно  полагаете,  юноша.  --  Он протянул влажную и
мягкую, как желе, ладошку. -- А вы, очевидно, доброволец под nom  de  querre
[псевдоним, прозвище (франц.)] Джим, о чьем прибытии меня известили. С вашей
стороны  весьма  любезно принять участие в том, что я не могу назвать иначе,
как исключительно деликатной и сложной миссией.
-- О да, милостивый государь, -- согласился я, заражаясь  академической
выспренностью.  --  Надеюсь,  вы не сочтете за труд ответить, есть ли у меня
хоть малейшая возможность узнать, в чем заключается суть этой миссии?
-- Разумеется.  Я  обладаю  всеми  необходимыми
полномочиями,
чтобы
предоставить вам дополнительную информацию, касающуюся истории и трагических
обстоятельств утраты. Другая персона, которой предстоит остаться безымянной,
окажет  вам всю необходимую помощь. Я начну рассказ с происшествия, имевшего
место немногим более двадцати лет назад...
-- Пива! Мне необходимо освежиться. А вам не угодно ли?
-- Я воздерживаюсь от любых напитков, содержащих алкоголь и кофеин.
Пока я наполнял кружку, профессор  сердито  поблескивал  моноклем.  Его
речь  накатывала  помпезными  волнами и почти убаюкала меня, однако вскоре я
был разбужен смыслом его слов. Он говорил чересчур пространно, злоупотребляя
ненужными отступлениями, и все-таки послушать стоило.
Сухое изложение фактов заняло бы несколько  минут  и  не  доставило  бы
профессору  и  половины  того удовольствия, которое он получил, упражняясь в
словоблудии. Все началось с  того,  что  экспедиция  Галаксиа  Университато,
проводя  раскопки на любопытной в археологическом отношении далекой планете,
нашла однажды изделие иной расы.
-- Сударь, да вы, наверное, ребячитесь, -- сказал я.  --  За  последние
тридцать  две  тысячи  лет человечество изучило большую часть Галактики и не
обнаружило ни единого следа чужой расы.
Он возмущенно крякнул.
-- Я не столь ребячлив, как вам  кажется...  из-за  вашей  младенческой
непосредственности.
При
мне  --  наглядное  доказательство,  фотография,
доставленная экспедицией. Слою, из которого выкопали находку, самое  меньшее
миллион  лет,  и  ни  в  одном  информационном банке освоенной Вселенной нет
упоминаний ни о чем подобном.
Он  достал  из  внутреннего  кармана  фото  и  протянул  мне.  Я  взял,
посмотрел,  затем  перевернул, поскольку не было никаких указаний, где верх, ..далее