брату все,  что приключилось с ней из-за Щелкунчика и мышиного короля и от
чего теперь зависит спасение Щелкунчика.
Больше всего огорчило Фрица,  что  его гусары плохо вели себя во  время
боя,  как это выходило по рассказу Мари. Он очень серьезно переспросил ее,
так ли оно было на самом деле,  и, когда Мари дала ему честное слово, Фриц
быстро подошел к стеклянному шкафу, обратился к гусарам с грозной речью, а
затем в  наказание за себялюбие и  трусость срезал у  них у всех кокарды с
шапок и запретил им в течение года играть лейб-гусарский марш.  Покончив с
наказанием гусар, он обратился к Мари:
- Я помогу Щелкунчику достать саблю: только вчера я уволил в отставку с
пенсией старого кирасирского полковника, и, значит, его прекрасная, острая
сабля ему больше не нужна.
Упомянутый полковник проживал на выдаваемую ему Фрицем пенсию в дальнем
углу,  на  третьей  полке.  Фриц  достал  его  оттуда,  отвязал  и  впрямь
щегольскую серебряную саблю и надел ее Щелкунчику.
На  следующую ночь Мари не могла сомкнуть глаз от тревоги и  страха.  В
полночь ей послышалась в гостиной какая-то странная суматоха -  звяканье и
шорох. Вдруг раздалось: "Квик!"
- Мышиный король! Мышиный король! - крикнула Мари и в ужасе соскочила с
кровати.
Все было тихо, но вскоре кто-то осторожно постучал в дверь и послышался
тоненький голосок:
- Бесценная мадемуазель Штальбаум,  откройте дверь и ничего не бойтесь!
Добрые, радостные вести.
Мари  узнала голос  молодого Дроссельмейера,  накинула юбочку и  быстро
отворила дверь.  На пороге стоял Щелкунчик с окровавленной саблей в правой
руке,  с зажженной восковой свечкой -  в левой.  Увидев Мари, он тотчас же
опустился на одно колено и заговорил так:
- О прекрасная дама! Вы одна вдохнули в меня рыцарскую отвагу и придали
мощь  моей руке,  дабы я  поразил дерзновенного,  который посмел оскорбить
вас.  Коварный мышиный  король  повержен и  купается в  собственной крови!
Соблаговолите милостиво принять трофеи из  рук преданного вам до  гробовой
доски рыцаря.
С  этими словами миленький Щелкунчик очень ловко стряхнул семь  золотых
корон мышиного короля,  которые он  нанизал на левую руку,  и  подал Мари,
принявшей их с радостью.
Щелкунчик встал и продолжал так:
- Ах,  моя бесценнейшая мадемуазель Штальбаум! Какие диковинки мог бы я
показать вам теперь,  когда враг повержен, если бы вы соблаговолили пройти
за  мною  хоть  несколько  шагов!
О,  сделайте,  сделайте  это,  дорогая
мадемуазель!
КУКОЛЬНОЕ ЦАРСТВО
Я  думаю, дети, всякий из вас, ни минуты не колеблясь, последовал бы за
честным,  добрым  Щелкунчиком,  у которого не могло быть ничего дурного на
уме.  А  уж  Мари  и подавно, - ведь она знала, что вправе рассчитывать на ..далее