Мимо двора Сопруновых четверка прошла тихо, безмолвно, с опущенными в землю 
глазами; когда дом их за высоким забором остался позади, Ванечка Юдин, 
захихикав, сказал:

- Василь-то Егорович-то - бухгалтер! Его-то баба кажный раз в орсовском магазине 
концерву берет, что называется "Сиг"... Три банки берет, чтоб кажному по полбанки... 
А заместо чая они какаву... Значит, стакан, в него - три ложки какавы да три ложки 
сахару... И давай пить!

Устин Шемяка злобно усмехнулся.

- Не бреши! - сказал он. - Об прошлое воскресенье Сопруниха концерву "Мелкий 
частик" брала! Это тебе как?

- А никак!... Почто бы она стала брать "Мелкий частик", когда Василь-то Егорыч с 
четверга бонами займался и, значится, дома был. А ему "Мелкий частик" и не кажи 
- ему "Сига" давай!

- Опять же не бреши! В четверг Василь Егорыч на погрузке был.

Четверо остановились, сгрудившись в кружок, стали глядеть друг на друга 
вспоминающе и задумчиво, словно что-то потеряли; в молчании прошла, наверное, 
минута, потом Ванечка проговорил хлопотливо:

- Как же это Василь Егорыч в четверг был на погрузке, ежельше сто восьмую баржу 
кончили в среду вечером? Вот это ты мне беспремен растолкуй, Устин!

- А чего тут толковать! - обозлился Устин. - Ты ежели ум пропил, то молчи... В 
четверг сто восьмую кончали!

- Как это в четверг, ежели премия?

- Какая еще премия?

- А за досрочну погрузку! - обрадованно запищал Ванечка. - Сто восьмая судострой 
брала, а Савин на рейд пришел, на часы позыркал и говорит: "Ежели вечером 
кончите - всем премия выйдет!" далее