подскочил к  сестрам и  от  всего .сердца расхохотался при  виде потешного
человечка,  который теперь переходил из рук в  руки и  неустанно разевал и
закрывал рот.  Фриц  совал ему  самые большие и  твердые орехи,  по  вдруг
раздался треск -  крак-крак!  -  три  зуба выпали у  Щелкунчика изо  рта и
нижняя челюсть отвисла и зашаталась.
- Ах, бедный, милый Щелкунчик! - закричала Мари и отобрала его у Фрица.
- Что за дурак! - сказал Фриц. - Берется орехи щелкать, а у самого зубы
никуда не годятся.  Верно,  он и дела своего не знает. Дай его сюда, Мари!
Пусть щелкает мне орехи. Не беда, если и остальные зубы обломает, да и всю
челюсть в придачу. Нечего с ним, бездельником, церемониться!
- Нет,  нет!  - с плачем закричала Мари. - Не отдам я тебе моего милого
Щелкунчика.  Посмотри,  как жалостно глядит он  на меня и  показывает свой
больной ротик!  Ты злой: ты бьешь своих лошадей и даже позволяешь солдатам
убивать друг друга.
- Так полагается,  тебе этого не понять!  - крикнул Фриц. - А Щелкунчик
не только твой, он и мой тоже. Давай его сюда!
Мари  разрыдалась и  поскорее  завернула больного Щелкунчика в  носовой
платок. Тут подошли родители с крестным Дроссельмейером. К огорчению Мари,
он принял сторону Фрица. Но отец сказал:
- Я  нарочно отдал Щелкунчика на  попечение Мари.  А  он,  как я  вижу,
именно сейчас особенно нуждается в ее заботах,  так пусть уж она одна им и
распоряжается и  никто  в  это  дело  не  вмешивается.  Вообще меня  очень
удивляет,  что Фриц требует дальнейших услуг от  пострадавшего на  службе.
Как настоящий военный, он должен знать, что раненых никогда не оставляют в
строю.
Фриц  очень сконфузился и, оставив в покое орехи и Щелкунчика, тихонько
перешел на другую сторону стола, где его гусары, выставив, как полагается,
часовых,  расположились  на  ночлег.  Мари подобрала выпавшие у Щелкунчика
зубы; пострадавшую челюсть она подвязала красивой белой ленточкой, которую
отколола  от своего платья, а потом еще заботливее укутала платком бедного
человечка,
побледневшего
и,
видимо,  напуганного.  Баюкая  его,  как
маленького  ребенка, она принялась рассматривать красивые картинки в новой
книге,  которая лежала среди других подарков. Она очень рассердилась, хотя
это  было  совсем  на нее не похоже, когда крестный стал смеяться над тем,
что  она  нянчится  с  таким  уродцем.  Тут  она опять подумала о странном
сходстве  с  Дроссельмейером,  которое  отметила уже при первом взгляде на
человечка, и очень серьезно сказала:
- Как знать,  милый крестный,  как знать,  был бы ты таким же красивым,
как мой милый Щелкунчик,  даже если бы  принарядился не  хуже его и  надел
такие же щегольские, блестящие сапожки.
Мари не могла понять,  почему так громко рассмеялись родители, и почему
у старшего советника суда так зарделся нос,  и почему он теперь не смеется
вместе со всеми. Верно, на то были свои причины. ..далее